Стихи о котах и собаках

[Наталия]

мелисса, спасибо. Прям кошкой себя почувствовала!..

[Kmet]

..................................................
..................................................

Не торопливо возвращается домой
Усатое и рыжее котище
Бредет лениво , глаз прижмурив
С кошачих посиделок под луной ,
А может быть с мышиное охоты ?

Из-под ворот возникла голова
Надменный взгляд окинул двор
И твердо двинулся вперед
Своей походкой мягкою , идет
Бандит , ну как ни глянь – бандит
С черным пятном под левым глазом
Роскошными усами , метелкою-хвостом
Царапиной на лбу и шрамом на весь нос
Лениво подошел к собачьей миске
Сует туда свой нос , брезгливо
Воротит , и в дом уходит
На печь запрыгнув завалится спать

Спит , засыпает старый , в будке , пес
Сны видит , шевелит хвостом
Да нервно дергает передней лапой ...

(Ночь на цепи сидел , считая звезды
Со счету сбившись - тихо выл
Прозяб , под утренний туман
И вот согревшись солнцем - задремал)

..........................................................
..........................................................


Эт, мною писано. Если кому интересно, более полная версия http://realistzoosafety.forum24.ru/?1-1 ... 1284493364

[виска]

мелисса-спасибо за рассказ вызвавший улыбку,а то я прочла все стихи до этого и наплакалась.

[BoL4oNoK]

С одним стихом Вы уже ознакомились, вот еще))
Бродяги

В сей летний день,
При солнечных лучах,
Мы вспомним об одном:
О той луне, о тех глазах,
Что отблеском манили нас,
В свою душу,
В свой исторический рассказ.

И в этот день,
Мы отдадим поклон,
Тем вожакам бродячих стай,
Что скрыли всё от чуждых глаз,
Что унесли с собой рассказ,
Свою историю о Вас.

Из них узнаем мы о том,
Как их кидали с каждым днём,
Как умирали их сыны,
Как пополнялись те ряды,
Что стаей в шутку названы.

Но лишь ты спину повернёшь,
Как ты никто! Ты глупый пёс.
Бродяга ты, пополнивший ряды,
Бродячей своры темноты.

Ты по ночам идешь гулять,
Чужие метки поискать,
Свои поставить до утра,
И вот – лужайка вновь твоя!

Тебе пришлось уйти от нас,
И ты бежал от людских глаз,
Но воля стала на пути,
Хоть ты беги…
Хоть ты кричи…

Нагнал бродячих ты друзей,
Назвал их стаею своей,
Тех верных псов,
Что как и ты,
Сбежать хотели от судьбы,
Но вновь не то…
Прости…
Увы…

Опять они,
Втроем укрывшись у земли,
Чтобы сбежать,
Что б скрыться от луны,
И переждать немую ночь,
Но вновь сведет их ночи дрожь,
Сковав движения собак,
Заставив высвободить страх,
И тихий выстрел из ружья,
Упали вы…
Упал и я…

В память о Велле

Привет тебе,
Подруге в темноте,
Сейчас ответишь ли ты мне,
Душе, живущей в темноте?

Но попращались все с тобой,
Оставив с темнотой одной,
Но верить я хочу судьбе,
Что помогла б сечас тебе.

Но есть мечта одна,
У верного пса,
Чтобы спасла тебя судьба,
Даря тот лучик света и тепла.

Но если и судьба,
Прогонет в ночь тебя,
То я, уйду из жизни,
Из огня.

И в путь отправлюсь я с тобой,
Ты лишь дождись меня, постой!
Глотни чуть жизни и постой,
Ведь не одна ты. Я с тобой!

Рассказик:
Верный друг или живая игрушка

"Солнечный летний день. Восьмилетний Николай вышел на прогулку с пятилетней немецкой овчаркой по кличке Рекс. Мальчик любит эту собаку, любит играть с ней, гулять во дворе.
Коля помнит, как открылась дверь, как родители опустили этот маленький комочек тёмно-золотистого окраса, с янтарными глазами и маленьким мокрым носом, который так и хотел изучить всё новое и как можно быстрее. Не прошло и двух недель, как двухмесячный Рекс изучил весь двухэтажный дом. Он стал единственным братом для Коли и его верным охранником…"
Вот вам пример счастливой жизни собаки по кличке Рекс. Но долго ли эта жизнь продлится? Что будет через пять лет? Останется Рекс любимым и верным членом семьи или пополнит ряды бродячих стай? Будет он есть из своей миски в тёплом и уютном доме или будет драться не на жизнь, а на смерть за отбросы в двадцатиградусный мороз? Никто не знает точного ответа. Не каждый даёт себе отчёт в том, что когда он забирает этом комочек от его матери, то заменяешь её и становишься семьёй щенка, его маленькой стаей.
Вы с этим согласны? Если нет, то почему многие из нас считают, что четвероногие братья это игрушки на несколько лет? Скажу честно, что я сам очень хочу завести собаку, особенно немецкую овчарку, но, на данный момент, у меня нет возможности содержать её. Так почему не сделать так всем? Почему для одних собака или кошка это член семьи, а для других – временная игрушка.
Ответы на эти вопросы сложно дать, ведь так?
"… Николая теперь не узнать. Парню пятнадцать лет, но ему уже цены нет! Он и за сестрёнкой присмотрит, и ужин приготовит, и в доме уберёт. Но нет в этом доме Рекса. Родители сказали, что он убежал, но Коля не знает, что родители попросту выгнали овчарку из дома.
Через несколько месяцев Николай нашёл Рекса. Вернее его полуживое тело. Двенадцатилетний пёс не выдержал жизни на улице и проиграл схватку. Он смотрел на парня всё теми же янтарными глазами, пытался дотронуться своим мокрым носом до знакомой щеки.
Подросток похоронил своего верного друга во дворе своего дома, а рядом поставил деревянный крест с табличкой:
"Здесь лежит мой лучший и верный друг и мой родной Брат!"
С тех пор прошло десять лет, а Коля всё помнит тот комочек, который принесли его родители более двадцати лет назад. В память о верном друге только крест во дворе и деревянная статуэтка с изображением чёрно-золотистого щенка".

При желании, могу выложить еще стихов и рассказов)

[Наталия]

[BoL4oNoK]

Этот рассказ, конечно, не имеет отношения к животным, но имеет отношение к человечности.
В 2010 г. этот рассказ занял 3-е место на конкурсе АртВакации-2010, посвященному 65-летию победы в ВОВ.
Номинация по теме: "Взор обращая в век ХХ, я говорю с тобой, ровесник, сквозь годы, опаленные войной".

Мы помним Хатынь!

I. Указатель "Хатынь"

На дворе конец марта. Люди готовятся к пасхе: закупают еду, убирают в квартирах и приглашают своих родственников – в общем, жизнь идёт своим чередом. Только дальнобойщики находятся вдали от родного дома.
Одни выезжают из страны, другие въезжают, а некоторые ждут загрузки и готовят свои машины к поездке. Среди них и был Анатолий Сергеевич Прокофьев – сорока пятилетний водитель-дальнобойщик. Сегодня он взял на работу своего сына Андрея, которому недавно исполнилось пять лет. Анатолий хотел показать своему сыну страну, в которой они живут, и новый рейс как раз подойдёт для начала. Отец стоял возле "Бычка" и разговаривал с сыном, пока грузовик загружали.
– Андрюша, а помнишь, как ты пытался забраться в кабину моей старой машины? – спросил отец.
– Да, папа, помню, – кивнул в ответ Андрей. – Я тогда упал и ударился ножкой, а ты смеялся.
– Было с чего, – улыбнулся Анатолий, а мальчик насупился и отвернулся в другую сторону, показывая, что он обиделся.
В этот момент закончили с погрузкой товара, и к Анатолию подошёл один из грузчиков:
– Анатолий Сергеевич, машина готова!
– Что везём? – спросил Прокофьев.
– Одежда. Часть в Плещеницы, часть в Бегомль, - сказал Виктор и подошёл к Андрею. – Привет. Как тебя зовут?
– Андрюша, – сказал сын Анатолия. – А тебя?
– А меня Витя. Приятно познакомиться. Так ты поедешь с папой на большой машине?
– Это не большая машина! Есть ещё больше! – сказал Андрей и посмотрел на отца.
Виктор скорчил не самую приятную физиономию, мол, обломали.
– Моя школа! – рассмеялся Анатолий, помогая сыну забраться в кабину. – Накладная где?
– Вот! – сказал Виктор и передал Анатолию бумаги на груз.
Взяв документы, Анатолий Сергеевич сел в машину и выехал со склада. Проехал по улицам столицы и вскоре выехал на шоссе "Минск - Витебск". Он следил за дорогой, а сын, впервые оказавшись за пределами города, смотрел в окно, следил за каждым знаком. Дорога шла через небольшой частный сектор, затем леса по обе стороны дороги, проехали и указатель "Логойский район". Скоро первая остановка – Плещеницы.
– Пап, а что вон там за камень? – спросил Андрей и указал на каменный указатель "Хатынь".
Анатолий остановил машину перед поворотом.
– Это, сынок, указатель на бывшую деревню "Хатынь".
– А почему бывшую? – спросил Андрей и посмотрел на отца.
– Потому, что её уничтожили 67 лет назад. Именно 22 марта.
– Кто её уничтожил?
– Фашисты. Её сожгли во время Великой Отечественной войны, а сейчас на её месте построили мемориальный комплекс.
– А можно в него поехать?
– Конечно! Сейчас и поедем, – сказа Прокофьев и, нажав на педаль газа, поехал к повороту на Хатынь. Он свернул направо и поехал к комплексу.

II. Как это было

Подъехав к мемориалу, Анатолий остановил машину у входа и помог сыну спуститься на землю.
Они вошли в комплекс. У входа их встречает, как бы выходя из деревни, скульптура Непокорённого Человека. Андрей остановился перед скульптурой.
– Пап, а что это? – спросил он, указав на скульптуру.
– Это скульптура Непокорённого Человека, – ответил Анатолий.
– Непокорённого Человека? – переспросил Андрей.
– Да. Эта скульптура человеку, который выжил, не сдался врагу, выдержал ту боль, которую его заставили испытать.
– А где он должен был не выжить? Кому должен был сдаться? – сын смотрел на отца так же, как смотрит годовалый ребёнок на новую игрушку – с интересом.
– Как я говорил, с того дня прошло 67 лет. 22 числа деревню Хатынь сожгли с её жителями.
– А можешь рассказать? – Андрей с надеждой посмотрел на отца.
– Это не детская сказка, – сказал Прокофьев и, подумав, добавил: – Но если хочешь, то могу рассказать.
– Расскажи! – сказал сын.
Отец, взяв сына за руку, медленно направился к крыше из чёрного гранита. Он остановился возле неё. С грустью посмотрев на крышу, отец опустился на одно колено и дотронулся до неё.
– 22 марта 1943-го года, – начал Прокофьев, – немецкие каратели ворвались в деревню и, согнав всех жителей в большой сарай, на месте которого возведена это гранитная крыша, подожгли его.
Анатолий говорил медленно, в его голосе была грусть, будто его родные и близкие погибли на этом самом месте.
– Они сделали что-то плохое? – спросил Андрей, не отводя глаз от крыши.
– Они жили, – ответил Анатолий, – просто жили.
Андрей посмотрел на отца. Он ничего не понял, но хотел понять. Переводя взгляд с крыши на отца и обратно, Прокофьев младший пытался понять причину столь плохого поступка.
– Па, а расскажи о хатынцах.
– Хатынцы ничем не отличались от жителей других деревень. Они работали в колхозе "Красная звезда", у многих был свой скот. Почти все семьи были многодетные, не то, что сейчас, один ребёнок и то за ним никто не смотрит, – сказал Прокофьев. – Они выращивали картофель, свёклу, морковь, а также лён.
– У нас на даче тоже самое растёт?
– Да, у нас тоже это растёт, кроме льна. Жители Хатыни, да и другие деревенские жители, жили возле своих садов и огородов.
– Они жили на даче? – не совсем поняв слов отца, спросил Андрей.
– Нет, деревенский дом – это тот же дачный домик, но он просторнее и в нём можно жить круглый год.
– А чем они занимались во время войны?
– Во время войны, хатынцы помогали партизанам. Отряд, действовавший в логойском районе, назывался "Мститель". Именно им и помогали хатынцы. С партизанами, они делились всем тем, что сами имели: хлеб, соль, одежда. Помогали раненым. Между отрядом и деревней, в качестве связного, был Пётр Желобкович.
Отец, произнося это имя, как-то изменился в лице: оно стало грустным, как бы уставшим.
– Немцы тоже получали "помощь" от жителей деревень. Силой, но получали… Они забирали у жителей кур, зерно, сало, резали скот. Всё это складывали на повозки и увозили в свой штаб.
Отец говорил не торопясь, но его голос был грустен, и эта грусть переходила к сыну. Андрею, пытавшемуся подавить свой интерес, пришлось справляться и с грустью, и с появившимися слезами. Ребёнок, пять лет веривший в доброту людей, узнал, что люди готовы убивать себе подобных, убивать жестоко, невзирая ни на возраст, ни на пол человека.
– Пап, а кто-нибудь выжил?
Андрей не мог скрыть своих детских слёз. Они катились по щеке ребёнка сами по себе. Не торопясь, одна за другой. Сын стирал их с лица, но они всё текли и текли.
– Да. Выжило 6 человек. Один взрослый и пятеро детей, – ответил Анатолий. – Самый старший, 56-летний кузнец Иосиф Иосифович Каминский и умерший на его руках его же сын, были положены в основу скульптуры Непокорённого Человека.

III. Мемориальный комплекс, как дань уважения погибшим хатынцам

Андрей слушал внимательно, продолжая вытирать слёзы, и пытался смириться с жестокостью нашего, увы, страшного мира.
– А это место создано в память о хатынцах?
– Не совсем. Мемориальный комплекс "Хатынь" создан в память всем погибшим деревням, не только жителям Хатыни, – сказал отец.
Взяв сына за руку, он направился назад к скульптуре, но, пройдя мимо её, они подошли к братской могиле. Над ней – Венец Памяти.
– Андрей, прочти то, что тут написано, – сказал Анатолий.
– Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала! – прочитал Андрей и посмотрел на отца. – А что это?
– Это слова мёртвых живым. А прочти это, – сказал Анатолий, указав на другие слова, с другой стороны Венца Памяти.
– Родные наши! В печали великой, склонив низко головы, стоим мы перед вами. Вы не покорились лютым убийцам в черные дни фашистского нашествия. Вы приняли смерть, но пламя сердец вашей любви к Советской Родине навек неугасимо … – не выдержав, Андрей заплакал.
– Память о вас у нас навсегда, как бессмертна наша земля и как вечно яркое солнце над нею! – закончил за сына отец.
Постояв ещё минуту возле могилы, Анатолий и Андрей подошли к мемориальным знакам, установленным на месте колодцев.
– Пап, а для чего стоят эти треугольники?
– Это не треугольники, а мемориальные знаки, – сказал Прокофьев. – Комплекс имеет планировку бывшей деревни. Эти знаки установлены на месте четырёх колодцев.
– А для чего нужны колодцы?
– Колодцы выкапывают для воды. В основном это грунтовые воды.
– А у нас на даче будет колодец?
– Думаю да. Когда ты подрастёшь, мы с тобой выкопаем колодец.
Андрей вяло улыбнулся. Не потому что ему не понравилась эта идея, а потому что место, в котором они находились, не позволяло радоваться, как будто, перед входом в комплекс, человек оставляет все свои улыбки, радость и веселье.
Немного постояв, они подошли к стене памяти.
– А для чего здесь эти дыры?
– Это ниши. В этой стене 66 ниш. В каждой нише, как ты можешь заметить, название лагеря смерти. Здесь самые крупные из них.
– Лагеря смерти? – удивлённо спросил Андрей.
– Да. В этих лагерях убивали людей. В Беларуси функционировало 260 таких лагерей.
– Они не только деревни жгли?
– Нет, не только. Они убивали везде, где только могли.
Андрей не мог сдержать слёз, его глаза были наполнены ненавистью, а руки невольно сжимались в кулаки. Отец присел возле сына и положил свою руку на его плечо.
– Но теперь мы живём в мире. И иногда случается, что некоторые забывают своих героев, сражавшихся за Родину, за её независимость и свободу, а также и невинных жертв фашизма.
Анатолий посмотрел на часы и сказал:
– Пойдём, ещё несколько мест место покажу.
Андрей кивнул, и они сходили сначала к «стене сожжённых деревень» а потом направились к стелам-обелискам. Не дожидаясь вопросов сына, Прокофьев начал рассказывать о них.
– Эти стелы установлены на месте сожжённых домов.
Они подошли к одной из стел. На табличке было 6 имён: Желобкович П. А., Желобкович С. А., Желобкович О., Желобкович С., Желобкович Р. и Желобкович Л.
Отец подошёл ближе и, дотронувшись до таблички, провёл рукой по всем именам.
«Вот где вы жили…» – сказал Прокофьев про себя, а на его лице появилась скупая мужская слеза...

[SlaDa]

можа і быў тут такі вершык... знайшла на фб, ажно прасьлязілася

Маленький мальчик стоял у витрины
И по слогам объявленье читал,
В нём сообщал продавец магазина,
Что он забавных котят продавал.

Мальчик не смело вошёл и с порога
Скромно спросил, сколько стоят они.
Цену узнав, прошептал: «Это много...»
Ручки засунув в карманы свои.

Он потихоньку извлёк всё, что было,
Да, это мало, хоть долго копил.
Детское сердце невольно заныло,
С горечью в голосе он попросил:

«Дяденька, можно хотя бы глазочком
Только на ваших котят посмотреть,
Были бы деньги, купил бы я точно,
Но накопить мне никак не успеть.»

И продавец, не спеша, открывает
Крышку в огромной коробке и вот
Восемь котят из неё выбегают,
Но, а девятый за ними ползёт.

Хочет успеть за друзьями своими,
Но не угнаться за ними ему.
А всё потому лишь, что ножки больные,
Так он родился, себе на беду.

Мальчика словно водой окатили,
Глазки свои отвести он не смел,
Даже сказать что-то был он не в силах,
Лишь на хромого котёнка смотрел.

Но через силу, с огромным волненьем,
Еле, чуть слышно он вдруг проронил:
«Были бы деньги, то я без сомненья
Котёка хромого у вас бы купил.»

А продавец посмотрев с изумленьем,
Грустно ответил, кивнув на него:
«Знаешь, котёнок больной, к сожаленью,
Родился таким, не излечишь его.

Но если ты хочешь, котёнка хромого
Можешь себе и без денег забрать.
Никто и копейки не даст за такого,
Я и не думал его продавать.»

Мальчик ответил серьёзно и строго:
«Деньги у мамы могу я занять,
Я заплачу за котёнка хромого,
Чем же он хуже здоровых котят?

Стоит он так же, как стоят другие,
Полную цену я вам заплачу,
Будем с ним жить мы, как братья родные,
Сильно котёнка купить я хочу!»

Это сказав, он неловко нагнулся,
И под штанину зачем-то полез.
Взглянув на него, продавец ужаснулся,
Вместо ноги, он увидел протез!

Слёзы в глазах, в горле ком, дрожь по телу...
Всё стало ясно теперь продавцу.
Мальчика крепко обнять захотелось,
Он протянул свои руки мальцу.

«Знаешь, мой мальчик, чего я хотел бы?
Чтоб остальные котята нашли
Тоже заботливых и милосердных,
Добрых хозяев, таких же, как ты!»

[виска]

Вот бы всем нашим питомцам таких хозяев.

[Kitty Galor]

Один мой друг подбирает
бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает,
ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают
корни:
Любой подходящий ящичек,
коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не
осталось
Такого угла, где не жили бы эти
черти.
Мой друг говорит, они спасают
от смерти.
Я молча включаю скепсис,
киваю, скалюсь.

Он тратит все деньги на корм и
лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам
не съеден.
Он дарит котят прохожим,
друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то
хромоножку
С ободранным ухом и золотыми
глазами,
Тогда ещё умещавшегося на
ладони...

Я, кстати, заботливый сын и
почетный донор,
Я честно тружусь, не пью,
возвращаю займы.
Но все эти ценные качества
бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не
стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то
стонет,
И в пении проводов слышен
посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы
бездонней,
И смерть затекает в стоки,
сочится в щели,
Когда она садится на край
постели
И гладит меня по щеке ледяной
ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык
припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу
отвести взгляда.
Но кот Хромоножка подходит,
ложится рядом.
Она отступает...

[Less]

В одном дворе старик ворчливый жил,
На всех был зол, людей он не любил.
Его бесило всё: и детвора,
Собачники, машины иногда.

На всех брюзжал, на всех старик ворчал,
Никто его в дворе не уважал.
Никто не знал как тяжела судьба,
Что от людей не видел он добра.

В дворе том обитал паршивый кот,
Был стар, ободран, чёрен как сапог.
Людской весь род в враги он записал,
Ведь за всю жизнь пинки от них лишь получал.

И вот однажды встретелись глаза,
Похожа так была у них судьба.
"Пошли со мной, я дважды звать не буду,
Тебе небесь скитаться уже трудно."

Сказал старик и резко замолчал,
Такого от себя не ожидал...
И кот пошёл, и даже замурчал,
Такого от себя не ожидал....

И как-то вдруг они друзьями стали,
Как будто бы давно друг друга знали.
Кот, что за жизнь не верил никому,
Поверил почему то старику.

Со временем старик уж не ворчал,
И даже улыбаться людям стал.
Ничто не раздрожало старика:
Собачники, машины, детвора.

Он каждый вечер выходил с котом,
И люди уж судачили о нем.
И каждый, кто не верил в чудеса,
Ходил в тот двор смотреть на старика.

[Gullka]

один мой друг подбирает бездомных кошек,
приносит их в дом, отмывает, ласкает, кормит,
они у него в квартире пускают корни:
любой завалявшийся ящичек, коврик, ковшик
конечно уже оккупирован. не осталось
такого угла, где не жили бы эти черти.
мой друг говорит, они спасают от смерти.
я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь,
он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам
и я удивляюсь, как он еще сам не съеден.
он дарит котят прохожим, друзьям, соседям,
мне тоже всучил какого-то хромоножку
с ободранным ухом и золотыми глазами,
тогда еще умещавшегося на ладони.
я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
я честно тружусь, не пью, возвращаю займы,
но все эти ценные качества бесполезны,
они не идут в зачет, ничего не стоят,
когда по ночам за окнами кто-то стонет
и в пении проводов слышен посвист лезвий,
когда потолок опускается, тьмы бездонней,
и Смерть затекает в стоки, сочится в щели,
когда Она садится на край постели
и гладит тебя по щеке ледяной ладонью.
все тело сводит, к нёбу язык припаян,
смотрю Ей в глаза, не могу отвести взгляда,
мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.

[Лиса]

Я, конечно же, об амстаффе

- - - - - - - - - - - - - - - - - -
"Ты, скотина! Убери собаку!"
"Не укусит!" "Целиком сожрет!"
Вот такая перепалка-драка
Каждый день в подъезде дома ждет.

Мы стоим на лестничной площадке,
Лифта ждем, и снова за спиной
Шепчут обезумевшие бабки:
"Пес-убийца! Киллер!Боже мой!"

И на стадионе для прогулок,
Где уже нас знают года три,
Подойдет какой-нибудь придурок:
"Слышишь, ты! Собаку убери!"

Пекинесы носятся, овчарки,
Пуделя, "прибитые" слегка.
Мы стоим в сторонке: пса мне жалко -
Не спускаю снова с поводка.

А когда-то вместе все играли,
Но не долог, видно, детства срок,
Видимо, свое мы отгуляли -
Вырос милый маленький щенок.

Повзрослел,огромным, сильным очень
Мой любимец лопоухий стал.
Мы теперь всегда гуляем ночью,
Чтобы нас никто не посылал.

Доведут! Раз мы для вас накладны,
Раз боитесь, что собака съест,
Выкручу все лампочки в парадной
И Амстаффа выпущу в подъезд! (в продолжение)
Им в ответ я говорю: бабули,
Милые, хорошие мои
Как вы правы!
Но прошу НИ ЗВУКА!
"Киллер" не выносит болтовни.

Не выносит слов плохих и криков,
Драку, ругань, грязные слова.
Любит маленьких детей и игры
Начинает, услыхав едва
Их веселый гам, их нежный лепет:
Всех готов детишек облизать.
Любит мамины блины и
В кресле
С нашим старым дедушкой лежать.

Обожает долгие прогулки,
Любит море, озеро и лес.
Листья в нашем тихом переулке,
На соседский писать "Мерседес".

Если же нечаянно, когда-то
Напугал вас хрюканьем своим
То прощенья просит виновато
ПРОХОДИТЕ, МЫ В СТОРОНКЕ ПОСТОИМ.

[Less]

Если б я был Человеком

Кто-то выкинул котенка,
И сидел он под дождем.
Плакал жалобно и тонко
Грустно думая о том:

«Если б я был Человеком,
Я б друзей не предовал,
Не вышвыривал из дома,
Не на Фауну сдавал.

Если б я был Человеком
Дом построил б без дверей
Чтобы все, кого предали,
Там могли найти друзей»

Проходили «человеки»
Быстро отводя глаза.
Котик никому не нужен.
Улетела уж душа.

[Svetlana L.]

Сегодня кто-то продавал на перекрестке счастье.
Оно лежало средь крючков и старых ярких платьев,
среди усталых пыльных книг, средь кисточек и мела.
Оно лежало и на всех неверяще смотрело.

Народ шел мимо, редко кто вдруг подходил к прилавку
Купить брошюрку, календарь, иголку, нить, булавку.
И равнодушный взгляд скользил по глупой мелочевке,
А счастье так просилось в дом, так робко и неловко.

Моляще поднимало взгляд, едва-едва пищало,
Но "кто-то" мимо проходил и счастье замирало.
Темнело, я брела домой. В карманах грея руки.
Торговец собирал товар, чуть напевал со скуки.

Я бы прошла, но вдруг задел молящий и печальный
Беспомощный несчастный взгляд, как будто вздох прощальный.
Я подошла, а за стеклом пластмассовой витрины
комочек маленький дрожал от горя и обиды.

Комок устал, хотел в тепло, замерз на этой стуже,
но к сожалению комок был никому не нужен.
- И сколько стоит? - голос мой дрожал от напряжения.
- Что? Это? - Это! - Да бери, оно - одни мученья!

Я бережно взяла комок, к груди его прижала,
Закутав в складочки пальто домой почти бежала.
Бежала греть. Скорей, скорей! В тепло с морозных улиц,
И даже блики фонарей как-будто улыбнулись...

И улыбался белый снег, и небо. Мир смеялся.
Нашелся все же человек, что счастьем не кидался.
Я принесла комочек в дом и стало вдруг понятно,
Что никому его не дам, и не верну обратно.

© Лариса Рубальская

[Svetlana L.]

В подвале, среди барахла и картонок,
у серенькой кошки родился котёнок.
Беспомощно тычась в пушистую шкурку,
беспечно сосал он счастливую Мурку.
И кошка, к сыночку прижавшись бочком,
ласкала шершавым своим язычком.
Негромкую песню ему напевала
и всё целовала его, целовала...
А где-то смеялись и плакали люди,
а где-то из страшных палили орудий,
политики Землю делили на части,
и кто-то мечтал о богатстве и власти...
И только в подвале, под старой доской
Царили гармония, мир и покой...

(Неизвестный автор )